Королевская кровь. Книга 2 - Страница 128

128

Инляндец плохо запоминал людей, информацию и события, которые не имели для него значения.

— Почему не в форме? — спросил он, кривясь. Те растерянно переглянулись, и немного опухший Ситников расстроено пробасил:

— Извините…

Глаза у него были сонные, и он старательно сдерживал зевки. И смотрел так, словно был готов к тому, что Макс скажет — заниматься не буду.

— В следующий раз чтобы были уже переодеты, — сухо процедил профессор. Сам он был в футболке и спортивных штанах.

— Да, профессор, — надо же, какие покладистые студенты!

— Сначала будем отрабатывать индивидуальные приемы, потом, если доживете, поучу работать в связке, — сообщил он. — Мне нужно понять уровень вашей подготовки, поэтому десять минут на разминку и разогрев, а потом вам придется постараться меня убить. Всеми способами, которым вас научили. И не вздумайте осторожничать.

Для своего возраста парни были действительно неплохо подкованы, и Макс даже несколько разогрелся, отбивая одну атаку за другой. После каждой попытки он останавливал разошедшихся ученичков, глаза которых горели азартом, терпеливо разъяснял ошибки, показывал, как действовал сам, заставлял повторять. Один раз намеренно подпустил огненно-воздушную «вертушку» слишком близко, чтобы показать, как рассеивать ее в ближнем бою. Студенты глядели с восторгом, чуть ли не открыв рты. Эффект испортило открывшееся Зеркало, из которого высунулась лохматая голова, и сонный, очень злой блакориец, оценив обстановку, с сильно заметным акцентом раздраженно проговорил:

— Макс, заглуши сигналку к демонам, пока еще и Вики с Алексом сюда не ввалились, думая, что тебя убивают. Дай поспать, трудоголик несчастный, иначе загрызу!

— Извини, Мартин, — ответил Макс, блокируя чуть разогревшуюся на последней атаке сигналку. Март всегда был чувствительнее остальных. — Забыл.

Фон Съедентент фыркнул, с отвращением посмотрел на него, с сочувствием на семикурсников и исчез.

— Уже почти восемь, — Тротт глянул на часы. — Все, на сегодня достаточно. Отработаете в паре основные приемы. Следующий раз во вторник. До свидания.

Ответного «До свидания!» он уже не слышал — шагнул в Зеркало и поспешил в душ. Дома его ждала знакомая, замечательно пустая и привычная лаборатория, без нервных студенток и наглых студентов, не вовремя вылезших демонов, спцслужб и слишком много в последние дни отнимающих времени друзей. И глухой лес вокруг. Без всяких мешающих людишек.

Сильно взмокшие и окончательно проснувшиеся Дмитро и Матвей постояли немного, переводя дух, и пошли в общагу. Надо было переодеться, сходить в душ и хоть позавтракать, потому что проснулись они без двадцати шесть, и пока Поляна расталкивал спящего и отмахивающегося друга, пока одевались и бежали наперегонки со временем, желудки еще спали. А теперь срочно требовалось подкрепиться.

— Матвей, — вдруг спросил Дмитрий, когда они вышли из университета и направились к общежитию, по выложенной булыжником дорожке, мимо огромных типанов, раскачиваемых свежим и влажным осенним ветром. — А ты чего вокруг Богуславской так вертишься? Понимаю, что не мое дело, но реально глаза на лоб лезут, когда вижу, как ты ее обхаживаешь. Девочка хорошая, но тебе ж совсем другие нравились. Высокие, с фигурой. А тут прям не отлипаешь. Я-то только рад, в смысле, она не стерва и не истеричка, как твоя последняя, но сам-то что думаешь?

Ситников искоса взглянул на друга — тот смотрел непривычно внимательно и серьезно.

— Да сам не знаю, Димыч, — сказал он со вздохом. — Все время тянет проверить, все ли с ней в порядке.

Поляна хмыкнул, достал сигарету, и они остановились у крыльца общаги, закурили.

— Может, это, в тебе отцовский инстинкт вдруг проснулся? — полушутя поинтересовался Поляна, отрешенно глядя на рваные облака, бегущие по светлеющему небу. — Может, тебе пора уже жениться и своих карапузов заводить?

Ситников глянул на него, как на полоумного.

— Ты не шути так, Димыч, ага?

Он подумал, подумал, вздохнул снова.

— Нее, это точно не отцовский инстинкт.

Мариан Байдек

Барон Байдек уже с утра чувствовал знакомое раздражение. Вокруг было слишком много людей. Вокруг него и его Василины.

В ночь с пятницы на субботу вставала полная луна, и ему уже было сложно себя контролировать. С самого утра он не мог отойти от жены, ходил за ней, стараясь, чтобы это не выглядело слишком очевидным. Утренние упражнения и долгая пробежка лишь немного успокоили его. А нужно было еще переждать посольскую встречу, будто нельзя было ее отложить, и только потом ехать в поместье.

Там все было знакомо, и единственными мужчинами вокруг были старый конюх да Симон, который уже воспринимался как родственник и не вызывал желания рычать.

Он привычно зажал своего зверя в тиски воли, полюбовался супругой, сидящей перед зеркалом. Василина в отражении ответила ему понимающим взглядом и улыбкой. Она перед этим одевалась к встрече, и выбрала совершенно глухое платье, длинное платье. Чтобы, не дай Боги никто на нее не посмотрел дольше, чем нужно.

Мариан всегда сдерживался, но ему было нелегко, и ей не хотелось дразнить медведя.

— Я проведаю детей, — сказал муж, — и вернусь.

Василина чуть заметно кивнула, стараясь не мешать парикмахеру, укладывающей ее волосы в сложную прическу.

Встреча начиналась в одиннадцать утра, и в малом зале уже ожидали министры, помощники, послы дружественных стран, лидеры фракций, придворные чины. Все были с женами. Прием был не деловой, скорее, он являлся выражением монаршьего расположения, и давал возможность пообщаться всем в относительно свободной обстановке.

128