Королевская кровь. Книга 2 - Страница 64


К оглавлению

64

Сразу приказал ей молчать, уложил лицом в подушку, и долго гладил ее по спине, целуя и шепотом произнося совсем другое имя. Он так и не дал ей повернуться, исступленно любя ее до самого утра. Но на спине не было огненной татуировки, и пахла она по-другому, и, хотя тело, привыкшее к самообману, не подвело его и на этот раз, вытравить из головы другую женщину не получилось.

Наутро он, оставив молчаливой и измотанной девушке деньги, поехал туда, где давно уже не был. За город, на огромный, сложный гоночный трек, где можно было арендовать машину и покатать в свое удовольствие.

И только на десятом или одиннадцатом вираже, когда от смертоносной скорости заложило уши, когда мир сузился до серой летящей ленты дороги и бесконечных поворотов с нечеловеческими перегрузками, когда любая лишняя мысль могла стоить жизни, мозг перенастроился на управление реакциями и ощущениями от машины. И он, наконец-то, успокоился.

Глава 10

Алина, середина октября

— Студентка, что вы делаете?

Алина подняла голову, поправила очки и посмотрела снизу вверх на лорда Максимилиана Тротта, по совместительству и недоразумению профессора их университета.

— Слушаю л-лекцию, — сказала она, — вы что-то имеете против?

— Сидя на полу?

— В Уставе Университета нет п-правила, запрещающего студентам сидеть на полу, даже опираясь спиной на дверь аудитории, — пояснила она занудным тоном. — Вы же не пускаете меня на лекции, профессор.

Он хмыкнул, посмотрел на нее еще пару мгновений, задержал взгляд на пиджачке, которым она прикрыла ноги, чтобы согреться — но коленки все равно торчали, и захлопнул дверь. Через несколько секунд снова раздался его спокойный голос, а Алина откинулась на холодную дверь и стала записывать.

Закончилась пара, из лектория стали выходить однокурсники, бросая на нее любопытствующие и сочувствующие взгляды, пока она складывала тетрадь и пенал в рюкзачок. На удивление, ее красочный вылет из аудитории не вызвал шуток или подколок. Наоборот, к ней стали относиться даже с некоторым уважением.

— Давай руку, — один из однокурсников заметил ее попытки подняться, остановился, и она с благодарностью протянула ладонь. Парень был тощим, черноволосым и высоким, с выбритыми висками и крашеными синими прядями. Имя его она не помнила, увы, как и его самого.

— Спасибо, — Алина наклонилась, стала отряхивать юбку. Надо, что ли, брать подушку под попу, а то так и застудиться недолго.

— А ты упорная девчонка, — однокурсник так и стоял рядом, и, к ее смущению, остановился он не один. Образовался целый полукруг стоящих вокруг парней, и она почувствовала себя питомцем зоопарка. — Пойдешь с нами в столовую? Угощу тебя булочкой с чаем.

— Да я как-то…, - девушка застеснялась, покраснела.

— Пойдем, пойдем, — сказал второй, поплотнее, с широким лицом и выбритой шахматной клеткой на голове, — надо мозг подпитать, а то после Тротта у меня башка кругом идет.

Парни вдруг замолчали, подтянулись — из аудитории вышел профессор Тротт собственной персоной, оглядел их, нехорошо прищурившись, бросил недовольный взгляд на Алину и ушел прочь по коридору.

— Все, — сказал второй тоскливо, — не видать мне автомата.

— Может, пронесет еще, — с сомнением ответил черноволосый. — Не грузись, Варик, теорию точно сдашь. Пойдемте, пока не разобрали все.

В огромной столовой сладко и вкусно пахло печеными сдобными булочками, свежим маслом и чаем. Студенты толпились у кассы, очередь была немалая, поэтому однокурсники усадили ее сторожить вещи, а сами пошли добывать снедь.

Парней звали Ивар и Олег, и их буквально неделю назад за отличную учебу перевели из какого-то провинциального военного магучилища сюда, в Государственный Университет Рудлога. Правда, взяли их только на первый курс, хотя у себя они учились на втором. Но, как объяснил черноволосый Олег, это того стоило. Знания здесь получаешь на порядок выше, и можно сделать прекрасную карьеру.

— И шахматная секция тут великолепная, — добавил Ивар, он же Варик.

— И спортом можно после пар заниматься, — вторил ему Олег.

Алина слушала и молчала, пила горячий чай и отщипывала румяную, пропитанную маслом и посыпанную чуть горелым сахаром верхушку от булочки.

— Когда у Тротта зачет? — задала, наконец, интересующий ее вопрос.

— В конце октября, — сообщил Олег. — А зачем тебе? Он принципиальный, все равно не пустит.

— Он не противный, на самом деле, — сказал шахматист Ивар, — объясняет доступно, понятно, но уж очень суровый. Дисциплина на лекциях покрепче, чем у нас в училище. На первой же паре предупредил, что за разговоры, невыученное задание, прогулы сразу запрещает посещение своих лекций. А мне нужно, я хочу дальше научной деятельностью заниматься.

— И я хочу, — поделилась Алина, делая глоток горячего чая. — Но сначала нужно зимние экзамены сдать, а без его курса я практику не осилю.

— Я бы дал тебе лекции, — сочувственно сказал Олег, — но он столько задает, что каждый день приходится впахивать, чтобы успеть. Могу домашние задания копировать, хочешь? И приходи на игру, будет в пятницу, поболеешь за нас.

Алина застенчиво улыбнулась и пообещала прийти.

От внезапной поддержки стало как-то теплее, а, может, она согрелась чаем, и поэтому домой она пошла в приподнятом настроении. Но сначала завернула к своим каменным знакомым, поболтать.

— Алина-малина, — заорал Аристарх, каким-то чудом скосив глаза и увидев ее издалека. Студенты шарахались, голос у него был воистину трубный. — Привет! Ипполит, просыпайся, дряхлый старикашка, наша девочка пришла!

64